Философия моды Г.Зиммеля

Парадокс, но! Видимо именно с Зиммелем мне судьба появлятся на страницах этого философского дневника чуточку чаще, чем это выходит. Итак.



Речь сегодня пойдёт о работе Г.Зиммеля с гордым именованием "Мода" или "Философия моды" - кому как угодно (кстати оба названия вполне таки адекватны содержанию).
Прочёв сабж трижды, я написал рецензию, которую теперь готов претворить в статью для её отправления на конференцию в Рубежном. Поскольку информ. лист требует от меня тезисов на 3-4 страницы, то ни о каком разгуляй-твори в конечном варианте дело не идёт, - засим в моей первой попытке оформить мысли касательно данной тематики, мне предстоит своеобразный брейншторм, отчасти даже поток сознания, который впоследствии будет сведён к связному тексту, и уж затем к тезисам. Пространством для моего брейншторма станут страницы дневника, так что, несуществующий читатель, приготовься следить за поточными разрешениями над текстом.
Приступим.

 Немецкий учёный Георг Зиммель сыграл существенную роль в становлении социологии как самостоятельной науки, однако многие его работы представляют собой в полной мере и философские исследования. Зиммель отмечал, что в его понимании социология - это, прежде всего, социологический метод, который применим в любой научной сфере. В своих работах он постарался реализовать подобный методологический подход, и результатом его деятельности стал метод, получивший название формальной социологии. Центральную роль в применении данного метода играют логические связи и структуры, вычленение форм социальной жизни из их содержательных отношений и исследование этих форм самих по себе. Этот подход Г.Зиммель применял в аналитике самых различных модусов Бытия: от философии культуры до проблематики денег. Одной из его известных работ, положивших начало целому течению социологических, культурологических и философских исследований, стало эссе "Мода", изданное в ???? году, и оказавшее колоссальное влияние на интерпретацию и понимание феномена моды: "..до его трудов мода понималась прежде всего как игра, вносящая в жизнь требуемое разнообразие, и только Зиммель стал толковать моду как непосредственное выражение жизни современно­го горожанина." [1,1]

Зиммель раскрывает феномен моды из предпосылок собственной онтологии, а именно из представления о жизни как борьбе противоположных сил, стремящихся получить полное выражение, но ограниченных в своей интенции пространством действительного: "В каждой деятельности, даже самой исчерпывающей и плодотворной, мы ощущаем нечто, еще не получившее полного выражения. По мере того как это происходит посредством взаимного ограничения наталкивающихся друг на друга элементов, в их дуализме открывается единство всей жизни" [2,1]. Согласно его мнению, в жизни духа подобный дуализм выражается в одновременном стремлении человека к постижению всеобщего и единичного.  Он выделяет наличие подобного дуализма и в социальной жизни, где история формируется в борьбе и компромиссах, которые свершаются на фоне колебательного процесса интеграции индивида в социальную группу и выхода из нее:  "каждая существенная форма жизни в истории нашего рода представляет собой в своей области особый вид соединения интереса к длительности, единству, равенству с интересом к изменению, к особенному, неповторимому." [2,1]

Одним из психологических воплощений подобных социальных флуктуаций согласно Г.Зиммелю является тенденция к подражанию. Данный феномен обладает огромным значением в социальной жизни; наиболее важной его функцией является предоставляемая для индивида возможность безболезненного вхождения во всеобщее (социальное), способность "целенаправленной и осмысленной деятельности и там, где нет ничего личного и творческого" [2,2]. В качестве антитезиса, или противоборствующей подражанию психологической интенции, выступает стремление к обособлению, к развитию сугубо индивидуальных, дифференцирующих взглядов. Зиммель определяет данное стремление как основное качество человека телеологического, обладающего личной целью, выпадающего из общности социального процесса. Борьба этих двух направленностей в той или иной степени формируют социальную историю, историю, черпающую своё начало в глубинных побуждениях внутреннего мира отдельной личности, и восходящих к объективации в событии.

Условиями этой борьбы обусловлен феномен моды, которая выступает как единое образование, вбирающее в себя противоположные течения жизни и придавая им равные права. Согласно Г.Зиммелю, в момент модной интеракции индивид подражает некоему образцу (высказыванию), и в то же время он дифференцируется из общественной сплошности, присоединяясь к определенному классу последователей данного тренда. Видимо, именно из этой предпосылки, немецкий социолог формулирует достаточно сомнительное утверждение о том, что мода должна непременно носить классовый характер, а модный образец будет непременно черпать свои истоки в высшем классе, и лишь затем опускаться к низшему. Значимость исторического присутствия феномена моды, согласно Г.Зиммелю, сводится к необходимости в умиротворении двух противоположных интенций человеческой натуры посредством совместной их реализации в условиях данной индивидуальной и общественной культуры. 

Ключевыми особенностями феномена моды, по мнению Г.Зиммеля, являются её классовый и игровой характер ("она всегда носит классовый характер", "как только моду начинают перенимать низшие сословия... высшие сословия сразу же отказываются от данной моды и принимают новую...и игра начинается вновь"), способность к передаче посредством тренда любого содержания ("мода, как кажется, и in abstracto' может взять любое содержание; каждая форма одежды, искусства, поведения, мнений может стать модой") , способность снимать этическую и эстетическую ответственность с наследователя тренда ("мода поддерживается социальным кругом, который требует от своих членов взаимного подражания и тем самым освобождает индивида от всякой ответственности - этической и эстетической "), способность нести усиленное ощущение настоящего ("пока она [мода] в расцвете, дает нам такое сильное чувство настоящего, как немногие другие явления"). 

Как мы уже отмечали, Г.Зиммель акцентировал особое внимание на классовом характере моды; согласно его мнению мода непременно зарождается в высших классах и, при постепенном переходе к классам низшим, утрачивает своё значение, вплоть до становления в качестве антимоды. Причину подобного положения дел Г.Зиммель видит в особенности функционирования механизма моды, которая "состоит в том, чтобы внутренне соединить определенный круг и вместе с тем отделить его от других". Посредством акта принятия моды представитель класса высказывает своё единство с данными общественными кругами, и подчеркивает "отъединение этой группы от ниже ее стоящих". Подобная точка зрения требует корректировки, особенно в условиях современности, когда можно с уверенностью отметить внеклассовость моды, её одновременное потребление представителями разных классов. Здесь стоит отметить интенцию к бытию моды внутри не класса, но субкультуры, внутри группы людей, обладающих некими общими представлениями и понятиями, в рамках которых и зарождается модный тренд. Сегодня мода может кочевать от одной субкультуры к другой, но зачастую социальные группы остаются безразличны к модам других групп. 

Вероятней всего, Г.Зиммель также заблуждался, утверждая, что новая мода берёт исток именно у высших классов: "новая мода находит себе применение лишь в высших сословиях", поскольку сегодня мы видим, что модным образцом может стать совершенно любое событие (пример harlem shake). Таким образом,  понимание моды как межклассовой игры, нельзя более считать легитминым. Однако, подобные заблуждения немецкого учёного не вносят разлада в общую концепцию, поскольку, даже в условиях внеклассового функционирования моды, её механизм в рамках положенной онтологии может быть сведён к попытке дифференциации индивида в отдельной социальной группе, т.е. в выражении причастности ей. 

Еще одним недостатком данной концепции является утверждение об освобождении "индивида от всякой ответственности - этической и эстетической" в случае наследования модному образцу. Здесь Г.Зиммель имеет ввиду тот факт, что следуя некоторому тренду, человек освобождается от довлеющего личного выбора, он плывет "в широком социальном фарватере" и, тем самым, преодолевает экзистенциальное чувство застенчивости, вступает в социальную жизнь. Здесь необходимо вспомнить пример субкультуры "стиляг" в СССР, которые как раз таки в полной мере несли как этическую, эстетическую, так и уголовную ответственность перед социальным большинством. Чтобы следовать моде необходимо было обладать особым рвением и даже смелостью, последствия наследования тренда могли быть крайне суровыми. Модные образцы неоднократно проистекали из откровенно протестующих субкультур: панки, хиппи, пост-рокеры и пр. создавали свои собственные поведенческие линии, следование которым приводило к отторжению обществом, к попаданию в положение маргинала. Таким образом, тезис об освобождении индивида от ответственности не может быть легитимным.

В своём исследовании Г.Зиммель также допускает ряд второстепенных заблуждений в развертывании феномена моды, которые впоследствии будут заимствовать другие исследователи. Здесь мы можем выделить акцент на большей вовлеченности в мир моды женщин, а не мужчин (хотя в любые эпохи мы можем говорить о равнозначимости страсти женщин к одежде, а мужчин к коням, пусть даже железным); акцент на временности моды (хотя выделить пределы подобной краткосрочности достаточно тяжело, - наличествуют моды-однодневки и моды, царящие на протяжении нескольких десятилетий) и пр. Подобные неточности простительны в первоисточнике, но непростительны при заимствовании, и здесь важно выявлять погрешности эмпирическим путём с целью прояснения сущности исследуемого понятия. 

Эссеистический жанр "Философии моды", а также принцип восхождения от абстрактного к конкретному, позволяет Г.Зиммелю выдвигать достаточно любопытные замечания, способные выделить важные черты феномена моды, как, например: "полное послушание моде можно получить также из оппозиции ей", или "мода - также одна из тех форм, посредством которых люди, жертвующие внешней стороной, подчиняясь рабству общего, хотят тем полнее спасти внутреннюю свободу", или "частое изменение моды ведет к невероятному порабощению индивида и тем самым является одним из дополнений к увеличившейся общественной и политической свободе" и пр.

Подобные замечания вносят частные штрихи в общую картину понятия, данную Г.Зиммелем. Автор определяет понятие моды как в границах онтологии и философии истории, так и в рамках собственного метода - формальной социологии, и, несмотря на некоторые неточности, данное определение остается актуальным и сегодня: «неоспоримая заслуга Зимме­ля — он перестал видеть в моде мелодраму соперничества и раскрыл ее важнейший потенциал для прогресса — потенциал «социализации», вводящей человека в общество». Мы можем признать его позицию в целом достаточно непротиворечивой, и обладающей колоссальной потенцией к развёртыванию в рамках современного дискурса моды.

1. Александр Марков "Георг Зиммель: оживающая мода"

2. Г.Зиммель "Мода"